Пылкий любовник - Страница 32

– Ты прям, как девица, Билл Смит. Или монашка, попавшая на стоянку ковбоев. На собственном дворе боишься портки снять!

С этими бодрящими словами Билл решительно взялся за молнию джинсов и потянул ее вниз. Через секунду он остался полностью обнаженным, и именно в этот момент из-за облачка вынырнула полная луна и залила сад мягким серебряным светом. Билл хмыкнул – и зачерпнул из бочки дождевую воду. Горячая вода была ему не особенно и нужна, он с детства привык мыться в куда более холодной воде, чем эта, нагревшаяся за день в громадной бочке.

Он намылил жесткие волосы и зажмурился, чувствуя, как пена течет по лицу. На ощупь взял черпак, зачерпнул воды, окатил себя раз, другой...

Это было нежнейшее из прикосновений. Словно бабочка скользнула по спине крылышками. Билл окаменел.

Чьи-то тонкие руки скользнули по его плечам, спине, рукам. Опустились на талию, обняли. Потом к нему прижалось маленькое, горячее тело. Обнаженное тело. Тело женщины.

Мурлыкающий шепот щекотал его лопатки. Гладкая кожа жгла его тело. И самое главное: глаза-то он открыть не мог! Мыло, будь оно неладно!

Смеющийся голос Морин раздался в залитой серебром тишине:

– Это страшная месть, Билл Бейли! Никому не позволяется подсматривать за девушками, когда они принимают душ... Кроме тех, кого сами эти девушки выберут!

Он был мужчиной, Билл Смит, он умел принимать стремительные решения и действовать по обстоятельствам. Водопад воды обрушился на них обоих, смывая проклятое мыло, и последние капли еще не достигли земли, когда Билл уже стремительно развернулся в кольце этих нежных рук и подхватил смеющуюся и мокрую Морин. Еще через мгновение он целовал ее, бурно и яростно, больше не таясь ни от нее, ни от себя самого. Не было повода. Во-первых, она отвечала на его поцелуи с не меньшей страстью, а во-вторых, что же может скрыть совершенно голый мужчина от совершенно голой женщины, если они стоят, обнявшись, и луна заливает их жидким серебром, а мальвы почему-то пахнут куда слаще роз...

В какой-то момент она чуть крепче сжала руки у него на плечах, а потом ее ноги обвились вокруг его бедер. Ни Билл, ни Морин даже не почувствовали самого момента, когда их тела слились воедино. Так бывает. Когда очень этого ждешь, когда только об этом и мечтаешь, когда мгновения превращаются в века, а века – в секунду. Именно это и происходило сейчас с двумя любовниками, чьи тела сплелись в тесном объятии. Вселенная вокруг на некоторое время угасла, и никого из них не волновало то, что где-то совсем рядом осталась та, прошлая жизнь, в которой надо делать вид и притворяться, в которой остались другие люди и Мю...

Только мысль о Мюриель привела их в чувство. Билл слегка ослабил железные объятия и прошептал, тяжело дыша:

– Может, припрем дверь?

– Нет... Тогда она точно заинтересуется... Пойдем...

– Пойдем?! Ты смерти моей хочешь, женщина? Я могу и умереть, если ты уйдешь.

– Я больше не уйду. И от этого не умирают. Если смогу я – сможешь и ты... Поцелуй меня.

– А ты сможешь?..

Возможно, по времени это был действительно быстрый секс, но ни Биллу, ни Морин он таким не показался. Ночь вспыхнула фейерверком, а потом они покатились по мокрой траве, отчаянно сцеловывая с губ друг друга последние стоны и вздохи этой быстрой и бурной любви. И вовремя – потому что на темной стене вспыхнул квадрат света, а в нем возник силуэт девочки. Звонкий голос Мюриель заявил:

– Сколько можно мыться, па! Я не смотрю, но хватит уже! Морин тоже куда-то делась... Ты только не думай, что тебе удастся отвертеться от примерки. Жду три минуты!

С этими словами Мю гордо удалилась, а Билл и Морин в панике переглянулись в кустах мальвы.

– Влипли!

– Точно. У тебя в комнате окно открыто?

– Не помню. Наверное.

– Пошли, я тебя подсажу.

– Я же мокрая вся...

– Вот и вытрешься там. Скорее, Морри...

Через минуту он уже подсаживал Морин в ее собственное окно, а она давилась хохотом, потому что это было очень щекотно и до невозможности сексуально. Наконец операция успешно завершилась, и Морин высунулась из окна по пояс, чтобы еще раз обнять Билла за шею и поцеловать прямо в губы. Он тоже поцеловал ее, а потом отстранился и прорычал:

– Уйди, женщина, а то я вытащу тебя обратно!

– Не забудь надеть что-нибудь. Твои джинсы...

– И ты не забудь. У меня очень умная дочь.

Через пару минут Билл Смит в джинсах на голое тело и с напряженно-независимым лицом прошествовал мимо Мюриель в свою комнату. Девочка проводила его изумленным взглядом, а потом кротко поинтересовалась:

– Па, ты не нашел в темноте воду и потому валялся по траве?

– А? Э! Это я поскользнулся. Упал, в общем. А полотенце действительно не нашел. Где там эта учительница? Сейчас выйду.

Морин наскоро замотала волосы полотенцем, завернулась в новенький махровый халат и вышла из Маленького Дома, нарочито зевая. Мю вскинула брови.

– Ты была в комнате? Как же я тебя не увидела...

– Твой отец так долго моется? Я едва не заснула.

– Ох, нет, Морин, пожалуйста! Мы должны на него взглянуть! Я ведь никогда в жизни не видела его в красивом костюме!

– Надеюсь, он не задержится. Но потом сразу спать!

– Хорошо-хорошо... Bay!!! ПАПА...

Морин обернулась, следуя за взглядом девочки, – и тоже онемела.

В дверях гостиной стояла настоящая кинозвезда. Влажные волосы слегка вились, легкая небритость необычайно украшала загорелое лицо. Из-под густых бровей сверкали звездами темно-серые глаза – Морин знала, почему.

Костюм был скроен по мотивам моды 30-х, и теперь Биллу Смиту не хватало только мягкой шляпы с широкими полями, чтобы походить на какого-нибудь неотразимого мафиози. Широкие плечи подчеркивал пиджак, ослепительно белая рубашка контрастировала с загорелой кожей. Широкие брюки одновременно подчеркивали гибкую узкую талию и скрывали некоторую кривизну ног, присущую любому ковбою. Ослепительные черные туфли завершали наряд, и было так странно видеть сверкающую обувь на ногах человека, вся жизнь которого проходит в ковбойском седле.